Ирина Лагунина: По данным Росстата, на данный момент в России без работы остались чуть более семи с половиной процентов экономически активного населения. При этом, конечно, не учитываются люди, которые работают не полный рабочий день. Впрочем, это во всем мире они не учитываются. Еще есть российская специфика – люди, ушедшие в отпуск по принуждению администрации компании. Они тоже в эту статистику не попадают. То есть, ситуация довольно драматическая. Какой в этом случае может быть роль профсоюзов? В дискуссии участвуют Сергей Храмов, сопредседатель федерального координационного совета профобъединения СОЦПРОФ, и Олег Пташкин, председатель ЦК профсоюза работников средств информации «Труд и творчество». Цикл бесед «Кризис и общество» ведет Игорь Яковенко.
Игорь Яковенко: В такой ситуации профсоюзы должны быть востребованы. Сергей, вы чувствуете эту востребованность?
Сергей Храмов: С какой-то стороны да, с какой-то нет. Резко возник поток обращений индивидуальных, то есть просьбы правовой помощи по самым разным отраслям. Да, действительно, вырос поток обращений и по созданию профорганизаций. Но такого массового движения я не ощутил. И здесь дело вот в чем: есть такая старая истина, что сытые работники бастуют, голодные - голодают. То есть в других цивилизованных странах забастовки идут за повышение зарплаты на 5%, на 3%, а ситуация в России, когда идет массовое, фактически, увольнение, люди пытаются выжить в одиночку. Как в том известном анекдоте, как бегут по улице семь мужиков, за ними один с дубиной. Их прохожий спрашивает: а что вы семеро от одного убегаете? Они говорят: мы же не знаем, за кем именно из нас он гонится. По этому принципу живут, к сожалению, наши российские рабочие.
Игорь Яковенко: Олег Павлович, вы как руководитель профсоюза, который возник как раз в разгар кризиса, вы чувствуете востребованность со стороны журналистов вашего вновь созданного профсоюза?
Олег Пташкин: Я соглашусь с коллегой, что в принципе востребованность есть на индивидуальном уровне. То есть каждый день обращается два-три журналиста не только из Москвы, но из многих регионов России с просьбой помочь, проконсультировать, посоветовать. Каждый рассказывает свою ситуацию, с которой он сталкивается. То есть это либо увольнение, либо это сокращение заработной платы, либо невыплата заработной платы, либо постоянная дискриминация на работе с целью выжить сотрудника из той или иной редакции. Я скажу, как бы в журналистике ситуация наиболее печальна. На сегодняшний день, даже если брать Москву, зарплата упала до уровня 2001 года. Характерно то, что многие редакторы переводят людей не то, что за штат, но всячески стараются брать людей на гонорарную основу, тем самым выхолащивается целый ряд журналистов, которые остаются невостребованными. Страшная ситуация возникла на телевидении. Так как, мы знаем, в принципе экономические показатели федеральных каналов довольно хороши, то есть за первое полугодие, по моим данным, канал НТВ, чистая прибыль составила около 12 миллионов долларов, у Первого канала чуть больше, и "Россия" чуть больше, но проходит массовый перевод сотрудников за штат, причем под этим соусом снижают заработные платы. Естественно, ни про какой соцпакет даже не может идти речи.
Игорь Яковенко: Одна из очевидных проблем рынка труда – это срастание власти и собственности. Поэтому когда арбитром между трудом и капиталом выступает власть, то это, по сути, конфликт интересов, поскольку власть выступает судьей в собственном деле. Как СОЦПРОФ решает эту проблему?
Сергей Храмов: Во-первых, я напомню, как мы решали проблему телекомпании «Останкино» (при участии ведущего эту передачу, который в 1994 году был депутатом ГосДумы и защищал права телевизионщиков – прим.С.Х.) Просто подняли, как известно, забастовку, провели пикет на Горбатом мосту, когда указом Президента распускалась компания «Останкино». В результате все работники сохранили свои рабочие места в течение года и спокойно устроились в другие компании. Действительно, есть принцип трехсторонних отношений – профсоюзы, работодатели и власть. И, казалось бы, власть должна быть заинтересована в том, чтобы профсоюзы и работодатели выясняли свои отношения, а власть была неким арбитром. Давайте подумаем, в чем суть кризиса. А суть в том, что падает спрос. И естественно, выход из кризиса - это рост заработной платы рост, доходов населения. Именно это пытаются сделать профсоюзы. И естественно, что власть должна быть на стороне профсоюзов.
Но когда выясняется, что власть - это ничто иное, как госкорпорации типа Ростехнологий на АвтоВАЗе и получается, что, казалось бы, власть как таковая должна поддерживать стремление профсоюза к повышению заработной платы с целью роста покупательной способности населения и выхода из кризиса, а по факту выясняется, что она же и является работодателем той самой госкорпорации. И слава богу, президент Медведев сейчас начал обращать внимание и реформировать госкорпорации, понимая их ненужность. Здесь большая проблема. Кроме того, очень плохо работают и суды у нас, и Гострудинспекция. Я хотел бы напомнить еще раз, что известные события 9 января 1905 года произошли по той причине, что гострудинспектор Чижевский дал согласие на незаконное увольнение четырех рабочих - членов профсоюза Путиловского завода. Когда рабочие пошли защищать своих товарищей в виде демонстрации, она была расстреляна, как мы знаем, в 1905 году и началась революция. К сожалению, власти сейчас этого не понимают.
Игорь Яковенко: Сергей Владимирович, вы произнесли ключевое слово – корпорация. Потому что на самом деле действительно профсоюзы в известной степени противостоят этой идее корпоративного государства, которая все более активно сейчас внедряется. Что вроде мы все в одной лодке, наемные работники должны быть заинтересованы в процветании и, кстати говоря, на этом была основана попытка рейдерского захвата СОЦПРОФа, когда ваш оппонент, который попытался от имени партии "Единая Россия" захватить СОЦПРОФ, он как раз и исповедовал эту позицию, что не надо противостоять, отстаивать свои отдельные частные интересы сотрудникам, а надо заботиться о процветании предприятия, процветании корпорации, тогда все будет хорошо. Как закончилось? Кстати говоря, Медведев встретился именно с вашим оппонентом, который отстаивал эту позицию корпоративности. Как закончился этот конфликт, этот рейдерский захват, удалось отстоять СОЦПРОФ?
Сергей Храмов: С нашей точки зрения удалось, потому что мы приняли решение о том, что есть наш орган, федеральный совет, состоящий из лидеров региональных союзов и отраслевых профсоюзов. И мы упразднили должность председателя СОЦПРОФа. Но Президент Медведев встречался не с конкретными физическими лицами, он встречался с представителями альтернативных, как нас называют, а мы называем Свободные профсоюзы, и показать, что государство заинтересовано в различных профсоюзах, чтобы не было монополии ФНПР, лидер которой считает, что имеет некие существенные эксклюзивные права. Именно с этой целью встречался Президент Медведев с представителями СОЦПРОФа. Его не интересовало, кто физически представляет наше объединение, его интересовало только то, что он продемонстрировал необходимость различных позиций профсоюзов.
Действительно, я убежден в том, что интересы государства являются равнодействующей между интересами различных социальных групп, различных сил страны. То есть: есть профсоюзы со своим интересом, со своей социальной позицией, социальной ролью, и есть работодатели. Вот равнодействующая интересов и есть интерес государства. Не может быть ситуации, которая была при Муссолини в Италии или во времена Франко, соответственно, в Испании. Профсоюз не может быть государственной структурой, профсоюз отражает интересы наемных работников.
В чем главный наш интерес в России? В том, чтобы изменить систему заработной платы. Дело в том, что в отличие от всех других цивилизованных стран, у нас остался советская система заработной платы, состоящая из некоей твердой части, порядка 50-60%, и переменной, премиальной, которую может дать начальник цеха или другой начальник именно за то, что рабочий выполняет свои прямые обязанности. Вот это порочная система, когда оплата труда зависит не от квалификации и рабочего времени, а от неких признаков лояльности по отношению к прямому начальству, ведет к подрыву и конкурентоспособности наших товаров, потому что работник стремится не столько работать в силу квалификации и выполнять технологии, сколько быть приятным начальнику. Соответственно падает качество товаров, падает конкурентоспособность. И соответственно это есть то самое крепостное право на наших предприятиях. Поэтому СОЦПРОФ борется за то, чтобы была введена другая система заработной платы, не связанная с субъективными факторами со стороны начальства, и как следствие, установить нормальные партнерские отношения между работодателями и профсоюзами. Вот эти отношения, которые невозможны без умения профсоюза проводить забастовки.
Забастовка - это не какая-то дубина, которой размахивает какой-нибудь смутьян, забастовка – это сложный тонкий инструмент профсоюза. Если профсоюз не умеет проводить забастовку, то никакому работодателю не имеет никакого смысла вести с ним серьезные переговоры. Поэтому еще раз говорю, что профсоюз должен быть представителем работников, уметь организовывать забастовки, нести за них ответственность. И только в этом случае он, ведя реальный диалог с работодателем, станет структурой, необходимой в государственных целях, но никак не как некий подпевала в какой-то корпорации.
Игорь Яковенко: Олег Павлович, ваш профсоюз практически можно считать в младенческом возрасте, возник только в этом году. Удалось кого-то защитить из журналистов за этот период?
Олег Пташкин: Да, мы уже выиграли несколько дел. Самое громкое дело: мы защитили журналистов издания, британский журнал, который должен был издаваться в России по лицензии. Лицензию приобрел известный банкир Александр Лебедев. Но к сожалению, после четырех месяцев как журналисты отработали над первым выпуском журнала, журнал был закрыт. Журналистов просто выселили на улицу, не заплатив им ни копейки. То есть суд этот выиграли, сейчас рассматриваем варианты по возмещению денежного вознаграждения журналистам. Кроме того, мы защитили журналиста Михаила Афанасьева, если вы помните эту историю на Саяно-Шушенской ГЭС, когда именно этому журналисту были предъявлены уголовные обвинения в клевете. Мы организовали пресс-конференцию в Москве, на которую пригласили Михаила Афанасьева и всячески старались его оградить от уголовного преследования, что, в частности, у нас получилось, дело было закрыто.
Кроме того, сейчас ведем несколько жалоб, в частности, здесь упоминали телекомпанию Останкино. Ко мне летом приходили журналисты телекомпании, жаловались, что им опять не платят зарплату. Но после кратких переговоров им все заплатили, дело прошло без суда и без писем. Я использую и мои коллеги по работе не только формальные методы, как суд, прокуратура, Трудинспекция, но и некоторые неформальные общения с руководителями редакций и телеканалов для того, чтобы решить конфликтные ситуации. В какой-то мере руководство идет на контакт, в какой-то мере не идет. Это все зависит от адекватности понимания ситуации со стороны руководства издания. Если им важна честь и репутация, конечно, они идут, всячески стараются делать так, чтобы журналисты не страдали. Если же нет, путь один - путь лежит через суд.
Игорь Яковенко: Все понимают, что в нынешней России, да и в прошлой России, влияние профсоюзов явно недостаточно. И коренная проблема здесь понятна – это слияние власти и собственности, когда государство, естественно, выступая со стороны собственников, явно перевешивает, силы неравные. Но в то же время, что делать? Возникает этот вопрос. Более-менее понятно и правильно говорил бессмертный герой Булгакова, что все проблемы в головах, и проблема рынка труда в головах работников и работодателей. Как изменить содержание этих голов? Мне не очень понятно, почему наши российские профсоюзы не используют тот прием, который часто используют западные профсоюзы: они бьют через репутацию. Они создают рейтинги условий труда работников на разных предприятиях и подводят ежегодные итоги. Вручают призы как тем, у кого хорошие условия труда, так и призы позора. Я встречался с британским профсоюзом журналистов и когда поделился этой идеей, сказал, что мы несколько лет так делаем. Вопрос к руководству СОЦПРОФа: вы пытаетесь как-то использовать, бить через репутацию, создавать доски почета и с другой стороны доски позора?
Сергей Храмов: Хорошая идея, мы пытались реализовать еще в самом начале нашей деятельности. К сожалению, при советской власти опять же, как известно, и секретаря райкома, и муху убивали газетой. К сожалению, сейчас директора предприятий совершенно не волнуются за свою репутацию. А если волнуются, то совершенно по другому поводу. Например, недавно проходил суд, когда по поводу подброшенных нашему лидеру наркотиков, там руководство обиделось, когда упомянули, что оно как-то причастно к наркоторговле в своем регионе. А другие вопросы, связанные с производством продукции, с трудовыми отношениями, к сожалению, нашего работодателя очень мало волнуют. Больше того, я бы сказал, они гордятся тем, что они прижали и раздавили свой профсоюз. Поэтому здесь говорить в качестве позорящей составляющей, что преследуются работники и умаляются их права, боюсь, что это будет иметь прямо противоположный эффект в условиях России. К сожалению, как известно, в Англии нужно 300 лет подстригать газон каждый день, тогда вырастает ровная зеленая травка. К сожалению, в России это не срабатывает в силу менталитета наших работодателей. Почему это не срабатывает? Просто потому, что директора российских предприятий не приобретали их за свои кровные деньги, они, мягко говоря, «получили» эти предприятия, очень трудно вести профсоюзный диалог с работодателем, который получает прибыль свою не с работы конвейера, не со сбыта продукции, а со сдачи цеха в аренду.
